Неточные совпадения
Они вытерпели крест твой, они вытерпели десятки лет голодной и нагой
пустыни, питаясь акридами и кореньями, — и уж, конечно, ты можешь с гордостью указать на этих
детей свободы, свободной любви, свободной и великолепной жертвы их во имя твое.
— Видеть Кавказ, — внушает Серафим, — значит видеть истинное лицо земли, на коем — не противореча — сливаются в одну улыбку и снежная чистота души
ребёнка и гордая усмешка мудрости дьявольской. Кавказ — проба сил человека: слабый дух подавляется там и трепещет в страхе пред силами земли, сильный же, насыщаясь ещё большей крепостью, становится высок и остр, подобно горе, возносящей алмазную вершину свою во глубину небесных
пустынь, а вершина эта — престол молний.
В стране, где долго, долго брани
Ужасный гул не умолкал,
Где повелительные грани
Стамбулу русский указал,
Где старый наш орел двуглавый
Еще шумит минувшей славой,
Встречал я посреди степей
Над рубежами древних станов
Телеги мирные цыганов,
Смиренной вольности
детей.
За их ленивыми толпами
В
пустынях часто я бродил,
Простую пищу их делил
И засыпал пред их огнями.
В походах медленных любил
Их песен радостные гулы —
И долго милой Мариулы
Я имя нежное твердил.
Бог сохрани меня от этой мысли:
Ты цвет
пустыни, ты
дитя свободы...
О, Египет, Египет, Египет! Горе, горе тебе! От одной горной цепи до другой горной цепи разносишь ты плач и стоны
детей и жен твоих! Как смрадный змей, пресмыкаешься ты между двух
пустынь! Горе тебе, народ грешный, народ, отягченный беззаконием, племя злодеев,
дитя погибели! Вот, пески
пустыни засыпят вас! Куда вас еще бить, когда вся голова ваша в язвах и сердце исчахло! От подошвы до темени нет в вас здорового места! Земля ваша пуста, поля ваши на глазах ваших поедают чужие!
Внемлите радостному кличу,
О
дети пламенных
пустынь!
Ведите в плен младых рабынь,
Делите бранную добычу!
И вдруг мне представилось: кто-то разломал клетку и выпустил на волю мудрого зверя с разбуженною, человеческою мыслью. Ливийская
пустыня — сейчас за городом. И зверь пришел в родную
пустыню, к родным зверям, вольным
детям песков. И собрались
дети песков, бегающие, летающие и ползающие, и окружили мудрого зверя, с удивлением и страхом вглядываясь в его страшные, говорящие глаза, полные темного знания.
Дитя степей,
дитя свободы,
В
пустыне рос я сиротой,
И для меня язык природы
Одной был радостью святой…
Я прибегнула к богу, к святым угодникам его с молитвами сохранить наше
дитя; ездила к Троице на поклонение Сергию-чудотворцу, в Киев к почивающей там святыне, в Нилову
пустынь.
Если вы читали у Брет-Гарта, как какие-то малопутящие люди в американской
пустыне были со скуки заинтересованы рождением
ребенка совершенно постороннею им женщиною, то вы не станете удивляться, что мы, офицеры, кутилы и тоже беспутники, все внимательно занялись тем, что Бог дарует
дитя нашей молоденькой полковнице.
Не оставь также этих
детей твоих надолго в
пустыне: дай им войти в разумение и вкусить то блаженство, какое я теперь по твоей благости ощущаю в моем духе.